История рабочего класса посвящена, главным образом, мужчинам, а гендерная история обычно посвящена женщинам. И фактически гендерная история в основном является областью женщин-исследовательниц, а в изучении истории рабочего класса преобладают историки-мужчины. Настоящая статья, написанная мужчиной, использует преимущественно источники, написанные или опубликованные женщинами и женскими организациями, с целью изучения того, ка́к исключительно женская инициатива, интернационал работниц, была воспринята в мире труда. Это делается в соответствии с требованием, сформулированным Кэти Склар, что «единственный способ понять историю женщин как группы – рассмотреть их в свете двойного опыта: во‑первых, пережитого вместе с другими женщинами и, во‑вторых, пережитого вместе с мужчинами их собственной социальной группы»1. В данной статье я хотел бы изложить некоторые соображения, которые могут обогатить наши представления об отношениях между женщинами и профсоюзами. Для этой цели я обращаюсь к истории малоизвестного международного эксперимента, в ходе которого профсоюзные активистки из разных стран пытались развить организованную форму сотрудничества с 1919 по 1924 г. Дискуссии, которые вели между собой эти женщины, позиции, которые они занимали, их отношение к социальной среде, в которой они действовали, и отношение, которое они получали от этой среды, – всё это образует контекст взаимодействия между классом и гендером как «системами доминирования или системами неравенства»2, которые могут либо расходиться, либо сближаться. Как ни удивительно, мы обнаруживаем, что здесь также играет роль третий элемент – национальность, фактор, который оказывается довольно стойким в этом интернационалистском сообществе.
Каждый, кто обратится к источникам, без труда найдёт заявления профсоюзных представителей, которые являются дискриминационными по отношению к оплачиваемому женскому труду и даже к женщинам в целом3. Это действительно примечательный факт, что общественное движение, главной целью которого было освобождение низшего социального класса, рабочих, фактически подвергало дискриминации самую слабую часть этого класса и даже исключало её из своих рядов. Учёные, которые изучают отношения между женщинами и профсоюзами, последовательно приходят практически к одинаковым выводам, которые могут быть обобщены словами Дженнифер Кёртин: «В прошлом женщины исключались из числа членов, лишались доступа к руководящим позициям, и некоторые профсоюзы добивались усиления, а не преодоления женского неравенства в оплачиваемом труде»4.
Корри ван Эйл также заявляла, что профсоюзы в целом, вместо того чтобы стараться уменьшить различия в профессиональных навыках и размере зарплаты между мужчинами и женщинами, напротив, способствовали тому, что «интересы работающих женщин воспринимались как несовместимые с интересами работающих мужчин»5. По мнению Лауры Фрадер, данное усиление противопоставления полов являлось сознательной политикой мужчин: «Таким образом, через профсоюзы мужчины защищают свои прерогативы, помогая поддерживать границы между мужской и женской идентичностями»6. Мадлен Реберью подтверждает это: «Да, встреча женщин с профсоюзным движением оказалась непростой»7.
Из этого делаются недвусмысленные и почти единодушные выводы, и на вопрос о том, почему профсоюзы исключали и принижали женщин, часто даются одинаковые ответы, даже если к нему подходят с разных точек зрения. Я приведу три из них, но добавлю, что у большинства авторов они взаимосвязаны.
Во-первых, существует классовый аспект. Согласно историческому материализму, класс и классовое сознание представляют собой определяющие факторы, порождающие процесс, который ведёт историю к её окончательному предназначению – бесклассовому обществу. Профсоюзы, вдохновлявшиеся марксистским мировоззрением, применяли класс как исключительную категорию, которая не оставляла места другим различиям, ни этническим, ни гендерным. Регина Беккер-Шмидт отмечает, что эта концепция класса, которая выглядит гендерно нейтральной, при ближайшем рассмотрении оказывается равнозначна «мужскому братству рабочих»8. По Берту Кландермансу, это делает профсоюзы «оплотами белых мужчин-рабочих, которые с трудом воспринимают изменения в пользу женщин-работниц или рабочих иной этнической принадлежности»9. Это монолитное классовое мышление, согласно Лиле Фернандес10 и другим, пренебрегает социальной динамикой, которая бесконечно сложнее. Попытка профсоюзов представить класс как отдельную, ясно определённую и резко ограниченную категорию, следовательно, скрывает за собой одержимость властью и претензию на исключительность в вопросах представительства. Другими словами, чем больше класс становится исключительной категорией, тем больше он подавляет и игнорирует другие категории, такие как гендер или этничность. Либо видимая гендерная нейтральность маскирует гендерные, расовые и этнические идеологии и интересы11.
Объяснение также может быть найдено в стратегии профсоюзов, которые необязательно выстраивали свои действия на классовой теории, но преследовали единственную цель защитить профессиональные интересы своих членов. Для этих организаций возможный приток дешёвого (женского) труда был угрозой размеру заработной платы и, во времена экономического кризиса, даже самой занятости их членов (мужчин). Данная корпоративистская профсоюзная модель подвергала дискриминации не только женщин, но и несовершеннолетних, иностранцев, неквалифицированных рабочих и вообще всех, кто представлял угрозу для достигнутого уровня оплаты труда.
Многие авторы основывают свои исследования на гендерном подходе. К ним относится Тея Синклер, которая указывает на «неявную гендерную идеологию» в мире труда. Эта идеология формируется «практиками менеджмента, профсоюзами, рабочими-мужчинами и самими женщинами»12. Корри ван Эйл более детально исследует эту идеологию и выявляет лежащую в её основе триаду, которая складывается из морали, воспроизводства и семьи. Они должны рассматриваться как взаимосвязанные концепции, которые придают значение различиям между мужчинами и женщинами. Аргументы морального характера часто приводились в конфессиональных кругах, включая христианские профсоюзы. Отрицательное влияние работы по найму на воспроизводство доказывалось с двух точек зрения: с одной стороны, неблагоприятное влияние фабричных работ на репродуктивную способность работниц и, с другой, опасность того, что оплачиваемая работа отвлекает женщин от брака и рождения детей. Данное обоснование гендерных различий на рабочих местах порождало различия в трудовом законодательстве и различия в оценке женского и мужского труда. Третий фактор составляли представления о семье. Идея о семье как ячейке общества и утверждение, что внутри семьи существует более или менее естественное разделение труда, были настолько общепринятыми, что к другим мнениям прислушивались лишь изредка.
Один из недостатков подобного исследовательского консенсуса заключается в том, что уделяется мало места и внимания примерам, которые могут поставить под сомнение этот общепринятый взгляд. Конечно, многие авторы продвинулись в изучении участия женщин в социальной борьбе, но их исследования в конечном счёте служили подтверждением картины угнетения и маргинализации. Именно поэтому я предлагаю рассмотреть период Первой мировой войны и послевоенных лет, открывающий интересные перспективы для исследования. Массовое привлечение женщин к работе в металлообрабатывающей и, в частности, военной промышленности во время войны подорвало мужскую гегемонию в промышленном труде. И если первые послевоенные годы оказались решающими в процессе признания прав рабочих в целом, этот период был также весьма важен для работниц и их активисток. Женщины стали активными участниками и выступили с собственными инициативами, чтобы выразить и защитить как свои социальные права, так и право иметь своих представителей. Всё это бросало вызов идее однородного рабочего класса. Кроме того, это был период, когда важной проблемой стали политические права женщин, получившие поддержку сильных национальных женских движений, которые также начали объединяться на международном уровне. Это предоставляло женщинам в профсоюзах двойную возможность саморазвития, но в то же время выбор между классовой и гендерной солидарностью обозначал фундаментальную проблему лояльности.
Международный конгресс трудящихся женщин, Вашингтон, октябрь 1919 г.
Национальные профсоюзные объединения, большинство из которых были основаны в последние десятилетия XIX в., начали сотрудничать на международном уровне в 1901 г. Международный секретариат национальных профсоюзных федераций являлся контактным и консультативным органом для профсоюзных руководителей, главным образом из европейских рабочих движений. В секретариате преобладали германские профсоюзные деятели, но он был ослаблен острыми идеологическими разногласиями между радикальными и анархическими профсоюзами и более умеренными реформистами13. Однако в ходе Первой мировой войны ситуация полностью изменилась. Профсоюзный интернационал раскололся на три лагеря, в зависимости от политических и военных позиций участвовавших стран; немецкое преобладание естественным образом закончилось; и крупнейшая синдикалистская организация в Европе, французская Всеобщая конфедерация труда (ВКТ), заняла гораздо более умеренную позицию и постепенно перешла в ряды реформистов. Именно французский профсоюзный лидер Леон Жуо14 на профсоюзной конференции стран Антанты в Лидсе в 1916 г. выступил за мирный договор, который включал бы «пункты для рабочих». Во время войны профсоюзы и лидеры реформистского рабочего движения в главных воюющих странах получили доступ к власти и стремились обеспечить себе место на предстоящих мирных переговорах15. В конечном итоге это привело к принятию Хартии труда в рамках мирного договора 1919 г. Эта хартия, основными пунктами которой были введение 8‑часового рабочего дня и законодательная защита женского и детского труда, также привела к созданию Международной организации труда (МОТ) как части Лиги Наций.
Хотя женский труд занимал заметное место в повестке дня, мир дипломатии, в котором велись эти переговоры, являлся исключительно мужской сферой деятельности даже в большей степени, чем рабочее движение. Женщины были «скрытыми агентами»16 на международной сцене, но сразу после окончания Первой мировой войны они стали активными действующими лицами в ещё неразвитой области международного трудового права. Эта новая роль в значительной степени была заслугой нескольких сильных национальных организаций работниц в главных державах Антанты, Соединённых Штатах и Британии. Американская Национальная женская тред-юнионистская лига (НЖТЮЛ)17 являлась автономной организацией, действующей под эгидой Американской федерации труда (АФТ). В Британии существовали сильные женские организации в нескольких крупных профсоюзах, а также женские группы в кооперативном движении и Лейбористской партии. Все эти организации вели совместную работу в Постоянном объединённом комитете трудящихся женщин18, который координировал международные контакты и сообщал о них соответствующим национальным структурам. Характерной особенностью как американского, так и британского женского движения был смешанный социальный состав, который ставил их в промежуточное положение между рабочим движением, где преобладали мужчины, и феминистским движением, где ведущую роль играли женщины из среднего класса. Их можно было описать как организации с двойной идентичностью, женское и рабочее движение одновременно. При этом они обладали определённой автономией по отношению к национальным рабочим движениям, и во время войны они активно участвовали в обсуждении будущего работниц.
Национальные организации женщин, состоящих в профсоюзах, проявляли особый интерес к Хартии труда, в которой отдельные пункты должны были регулировать женский труд, и с этой целью они начали мощную кампанию лоббирования. Их главным требованием было включение женщин в национальные правительственные делегации, которым предстояло вести переговоры по Хартии труда. В этом вопросе сильные организации из США и Британии получили поддержку французских женщин и различных женских организаций Скандинавии. Главные лидеры национальных женских организаций знали друг друга лично. Женщины, участвовавшие в рабочем движении, уже во время войны развили сеть связей. Особенно важной в этом отношении была инициатива американских женщин отправить небольшую делегацию, состоявшую из Мэри Андерсон19 и Мари Розы Шнайдерман20, в Париж в марте 1919 г. Им удалось лично встретиться с американским президентом Вильсоном, который назвал требование включить женщин в правительственные делегации в МОТ «весьма разумной просьбой»21. После визита в Париж делегатки отправились с докладом к своим британским соратницам, которые в ответ направили делегацию на национальный съезд НЖТЮЛ в Филадельфии, где Андерсон и Шнайдерман, в заключение своего доклада, внесли предложение, «чтобы лига провела международную рабочую конференцию для женщин». Основываясь на своих впечатлениях о Европе, они пришли к убеждению, «что впереди нас новая эра и что женщинам пора начать думать и действовать в международных вопросах»22. Неслучайным было то, что этот Международный конгресс трудящихся женщин прошёл в октябре 1919 г. в Вашингтоне, одновременно с I Международной конференцией труда. Дата была выбрана по тактическим причинам и объяснялась беспокойством, что женщины были недостаточно представлены на официальном форуме: «Мы хотели выдвинуть международную программу для женщин и добиться её принятия конференцией»23. По инициативе американской НЖТЮЛ приглашение было разослано 33 национальным организациям. В нём говорилось о предстоящем международном трудовом конгрессе, где «пункты в повестке дня непосредственно касаются трудящихся женщин». «Женщины теперь должны взять на себя ответственность в делах всемирного значения», – заявляла организация, и поэтому национальным профсоюзным объединениям предлагалось прислать своих делегатов. В итоге присутствовали представители 19 стран24. Повестка включала в себя все главные вопросы, которые также были вынесены на Международную конференцию труда, и многие делегаты одновременно являлись консультантами при этой конференции. Выработка рекомендаций для конференции труда, разумеется, была одной из главных целей данного международного женского конгресса. Среди других обсуждавшихся проблем были развитие связей и вопрос о том, имеется ли достаточно прочная основа для создания постоянной международной организации работниц.
По итогам конгресса была издана пропагандистская брошюра, которая гордо объявляла, что в Вашингтоне «состоялось собрание исторической важности… на котором присутствовали женщины… из разных наций, движимые одним и тем же духом родства»25. По словам американских организаторов, развитие и распространение сестринства среди женщин, независимо от их положения и происхождения, являлось одной из главных целей этого сотрудничества. В этом отношении женщины-работницы отличались от своих соратников-мужчин, по крайней мере с точки зрения их дискурса и культуры.
Равенство или защита
Вопрос о том, должны женщины искать защиты или бороться за равенство, стал камнем преткновения. В феврале 1919 г., на конференции в Берне, международное рабочее движение26 единодушно выступило за защиту. Требование «некоторых феминистских тенденций», чтобы к женщинам на рынке труда относились так же, как и к мужчинам, было отвергнуто как «требование неограниченного покровительства для эксплуатации женщин». Для профсоюзных делегатов, собравшихся в Берне, защита женщины являлась императивом: «Она должна наниматься на других условиях, будучи более слабой, чем мужчина, и кроме того подверженной определённым нарушениям в её труде вследствие её природы. Ради будущего развития человечества жизненно необходимо, чтобы женщины были защищены после родов»27. Однако бернская программа включала одно требование, также выдвинутое феминизмом: «При любых обстоятельствах должна быть гарантирована равная заработная плата за равный труд». В Берне были развиты представления, которые оставались неизменными на протяжении следующих нескольких десятилетий: защита женщин как матерей и равенство женщин как работниц. Подобная точка зрения легко приводила к неоднозначности, и она не могла рассчитывать на всеобщую поддержку среди работающих женщин. Но право женщины иметь работу, даже если она была замужем, не ставилось под сомнение.
В лице Маргарет Бондфилд28, единственной женщины на Бернской конференции, британские женщины озвучили иное мнение. Она не одобряла пункт о запрете женского труда на вредных и опасных производствах, поскольку, доказывала она, простое отстранение женщин от этой работы не сделает её более здоровой и безопасной и для мужчин. Исходя из этого, Бондфилд просила ограничить запрет на женский труд на тех предприятиях, «где невозможно обеспечить достаточно здоровые условия»29.
Документы, которые несколько месяцев спустя обсуждались в Вашингтоне на первом Международном конгрессе трудящихся женщин (МКТЖ), точно так же не содержали фундаментальной критики принципа, согласно которому женщины нуждались в особой законодательной защите на рабочих местах. Значительное большинство делегатов согласилось с тем, что женщинам необходима защита как в отношении ночного труда, так и в отношении опасной и нездоровой работы. Американка Роза Шнайдерман отвергла требование полного равенства на основании примерно тех же аргументов, что использовались в Берне: «Равенство, позволяющее женщинам убивать себя ночной работой, для нас не является равенством»30.
Несогласие с этим выразили представители Скандинавии, где шведские социалистки в особенности выступали против отдельного трудового законодательства для женщин, «кроме тех случаев, когда они вынашивают детей». Они ясно высказали свои доводы: «Подобная защита приводит к ограничению поля деятельности женщин и их отстранению от многих подходящих и высокооплачиваемых занятий»31. Принятые в итоге резолюции учитывали оба взгляда, насколько это было возможно. Что касается работы на нездоровых и опасных производствах, была принята формула, ранее разработанная Маргарет Бондфилд, в то время как запрет на ночной труд был одобрен в принципе, с определёнными исключениями, продиктованными природой и необходимостью в непрерывности специфических производств и поддержании важных общественных служб.
Другим вопросом, по которому разделились делегаты Вашингтонского конгресса, было материнское пособие. Практически все были согласны с общим принципом, что следует создать систему социального страхования для матерей, но дальше начинались разногласия. Мнения значительно расходились, когда речь шла о характере данного страхования. Должно ли оно покрывать только медицинскую помощь или включать в себя денежное пособие? Должно ли оно финансироваться из общих государственных средств или составлять часть общей системы медицинского страхования? Должно ли оно быть ограничено женщинами, выполняющими оплачиваемую работу, или распространяться на всех женщин? В конце концов, достичь согласия не удалось, и конгрессом были приняты резолюции большинства и меньшинства. Резолюция большинства выступала за максимальный охват, в то время как сторонники резолюции меньшинства хотели ограничить систему работающими женщинами. Это обсуждение было весьма показательно с точки зрения различий в социальном положении участниц конгресса.
Трудно сказать, имели ли резолюции Международного конгресса трудящихся женщин определяющее влияние на результаты Международной конференции труда и выработку первых конвенций о труде. Всё, что нам известно: многие женщины, присутствовавшие на конгрессе, занимали видное место в национальных рабочих делегациях, в их числе француженка Жанна Бувье32, британки Маргарет Бондфилд и Мэри Макартур33 и бельгийка Элена Бюрньо34; а Бетси Хьельсберг35 была консультантом норвежской правительственной делегации. Эти женщины оказывали влияние на работу комитетов, и именно там рекомендации МКТЖ нашли своё применение. Поэтому не стоит удивляться тому, что итоговые конвенции о 8‑часовом рабочем дне и охране женского и детского труда лишь незначительно отличались от резолюций, принятых МКТЖ, хотя это само по себе не является показателем авторитета женщин-работниц.
Феминизм или классовая борьба
Для двух важнейших национальных организаций работниц, американской и британской, международное сотрудничество являлось логическим шагом. Их цели были одинаковы и согласовывались с их национальными амбициями. Их действия строились вокруг трёх ключевых понятий: организации, образования и законодательства. Их первоочередной целью была организация: побудить женщин вступать в профсоюз, при необходимости через отдельные организации для женщин. Имеется мало примеров (если они вообще встречаются) исключительно женских профсоюзов, которые были успешны в длительной перспективе, хотя некоторые из них добивались кратковременного успеха. В результате организации работниц часто обращались к своей второй цели, образованию. Поскольку недостаток образования и знаний у женщин считался одной из главных причин их равнодушия к профсоюзам, с чем соглашались и профсоюзные лидеры-мужчины, в этом начинании обычно было нетрудно найти единомышленников. Как следствие, это стало той областью, в которой отдельные инициативы женщин и для женщин не только допускались, но и получали признание и поддержку, хотя средства, которые выделялись на образование, часто оказывались недостаточными. Поэтому для многих профсоюзных лидеров-женщин самым важным стал третий пункт – законодательство. Во время подготовки МКТЖ наиболее влиятельная национальная организация работниц, американская НЖТЮЛ, постепенно шла к признанию трудового права как способа защитить права́ трудящихся женщин. Мэри Андернсон, одна из ведущих фигур НЖТЮЛ, стала одной из первых женщин, работавших во влиятельном Женском бюро Министерства труда США. Возможности, которые предоставляло международное трудовое законодательство, сильнее всего мотивировали именно американских женщин. Представительство работниц в новом международном органе имело существенное значение и требовало создания новой структуры. Международному конгрессу было необходимо приобрести постоянный статус и приступить к созданию Международной федерации трудящихся женщин (МФТЖ), которая должна была стать международным голосом национальных организаций работниц. В глазах американских инициаторов независимая женская организация, которая могла действовать независимо от преимущественно мужских национальных профсоюзных федераций, была единственной гарантией представительства женщин и последовательной защиты прав работниц. Маргарет Дрейер Робинс36 приняла личное и финансовое участие в этой инициативе, для которой она заручилась поддержкой НЖТЮЛ.
Поскольку американки выступили с инициативой и взяли на себя расходы, у них была возможность решать, кто именно будет допущен на конгресс. Это сразу же стало проблемой. Следует ли зарезервировать конгресс для профсоюзов или допустить на него также женские группы из других сегментов организованного рабочего класса? Ответ на этот вопрос в значительной степени определил бы характер будущей организации. Британские женщины высказывались в пользу широкой организации женщин из трудящихся классов, наподобие их собственного Постоянного объединённого комитета индустриальных женских организаций. Британки считали, что было неправильно создавать организацию, состоящую исключительно из женщин, входящих в профсоюзы, потому что международное профсоюзное движение уже существовало. Они выступали за более широкую организацию, которая также включала бы женщин из рабочего класса, не занятых на оплачиваемой работе, поскольку их также затрагивали такие проблемы, как отпуск по беременности и родам, медицинское страхование и детский труд. Это уникальное сочетание феминизма и классовой солидарности, предложенное британками, встретило сильную оппозицию со стороны американских женщин. В НЖТЮЛ опасались, что следование британскому примеру приведёт к преобладанию политических вопросов в организации. Как и АФТ, НЖТЮЛ боялась влияния радикальных левых и социалистических политических программ на то, что она воспринимала как «чисто» экономические проблемы. Кроме того, ситуация в Британии, с весьма развитым женским движением во всех отраслях рабочего движения, была уникальна даже для Европы.
Результатом этих разногласий стало то, что Вашингтонский конгресс не смог создать постоянную организацию и обсуждение было отложено до следующей встречи, которая была намечена на 1921 г. Временно был избран исполнительный орган, с американской Маргарет Дрейер Робинс в качестве председателя и Мэри Макартур (Великобритания), Жанной Бувье (Франция), Бетси Хьельсберг (Норвегия) и Луисой Ландовой-Штыховой37 (Чехословакия) в качестве заместителей председателя. Секретариат оставался в ведении американской НЖТЮЛ, под руководством Мод Суорц.
После конгресса руководство, находившееся в США, незамедлительно приступило к популяризации новой инициативы и решению фундаментальной проблемы членства. Благодаря изданию трёхъязычного информационного бюллетеня, первый номер которого вышел в мае 1920 г. и был разослан более чем на тысячу адресов, данное начинание сохраняло определённый импульс. МКТЖ также начал создавать для себя нишу в пределах международного женского движения. Жанна Бувье и Габриэль Дюшен представляли конгресс на собрании Альянса за избирательные права женщин, несмотря на несовместимость принципов (так как альянс выступал против законодательной защиты женского труда). Бетси Хьельсберг, в свою очередь, представляла МКТЖ в Международном совете женщин в сентябре 1920 г. в Норвегии, а Мод Суорц была направлена в Женскую международную лигу за мир и свободу в июле 1921 г.38.
Тем временем велась оживлённая переписка по поводу учреждения постоянной организации. Однако британкам и американкам не удалось преодолеть свои разногласия, и оба проекта оставались в ходу. Это само по себе было серьёзное препятствие для дальнейшего развития, но далеко не единственное. Почти во всех национальных профсоюзах численность членов женского пола резко снизилась после 1920 г. Женщины, по всей видимости, стали первыми жертвами тяжёлого экономического кризиса, начавшегося в то время. Международный климат изменился, и рабочее движение было вынуждено перейти к обороне. Надежда на быстрое выполнение конвенций, заключённых в Вашингтоне, оказалась нереалистичной, и даже МОТ приходилось бороться за выживание. Ко всем этим неприятностям добавлялись проблемы внутри международного профсоюзного движения, так как АФТ, не добившаяся осуществления своих претензий на лидерство, в разочаровании повернулась спиной к Европе. Споры между национальными федерациями в рамках международного профсоюзного движения ещё больше осложняли отношения между американскими и европейскими профсоюзными активистками. Тем не менее американская НЖТЮЛ пока сохраняла свой деятельный настрой, даже при том, что жалобы на финансовое бремя – поскольку американки несли на себе всю тяжесть международной работы – теперь звучали открыто39.
Осенью 1920 г., когда МОТ объявила о созыве новой конференции в Женеве в апреле 1921 г., исполнительный орган МКТЖ решил провести новый конгресс женского интернационала в то же самое время. Однако позднее конференция МОТ была отложена до осени, и второй МКТЖ также был перенесён на октябрь 1921 г. Американский секретариат пригласил 49 национальных организаций, включая всех членов Международной федерации профсоюзов и Панамериканской федерации труда40. Однако в итоге только 12 делегаций приняли участие в конгрессе.
Международная федерация трудящихся женщин, Женева, 1921 г.
По мере приближения конгресса страсти накалялись. Британки были особенно непреклонны в своём мнении, что новая федерация должна быть открыта для всех женщин рабочего класса: «Мы должны представлять не только наёмных работниц, но и женщин в домах. Мы хотим, чтобы точка зрения матерей учитывалась при рассмотрении всех проблем трудящихся и, в особенности, таких вопросов, как материнство, занятость детей и возможности образования для молодых людей»41. Предложение ограничить членство женщинами, состоящими в профсоюзах, было неприемлемо для британских женщин, и они настаивали, чтобы их взгляды были приняты во внимание, так как в противном случае они будут вынуждены разорвать отношения с МКТЖ. Другие деятельницы также угрожали отставкой. Француженка Жанна Бувье отказывалась работать с христианскими организациями, такими как бельгийская Конфедерация христианских профсоюзов, которая отправила своих делегатов в Вашингтон. Для французской ВКТ сотрудничество с христианским профсоюзом было недопустимым, не только во Франции, но и на международном уровне. Отсюда следовало предложения Бувье ограничить членство в женском интернационале теми организациями, чьи национальные федерации входили в Международную федерацию профсоюзов (МФП). Это вносило в дискуссию новый и важный элемент. В каком отношении женский интернационал должен находиться к профсоюзному интернационалу?
МФП, более известная под неофициальным названием Амстердамский Интернационал42, до тех пор проявляла мало интереса к инициативе женщин. После его воссоздания в июле 1919 г. в Амстердаме, данный интернационал немедленно оказался втянут в несколько серьёзных конфликтов. Возникновение коммунистических профсоюзов и формирование коммунистического интернационала, Профинтерна, который ставил своей целью развал Амстердамского Интернационала, привело к ожесточённому соперничеству и даже расколам в ряде европейских стран. Одним из последствий этого было то, что МФП стала чрезвычайно подозрительной и начала отгораживаться от внешнего мира. Наряду с этим были и политические последствия. Под давлением левых активистов Амстердамский Интернационал стал более радикальным, вплоть до того, что его конгресс в Лондоне в 1920 г. проголосовал за резолюцию, призывавшую к социализации средств производства. Тем самым МФП спровоцировала выход из неё некоторых более умеренных национальных федераций, таких как британская Всеобщая федерация тред-юнионов и американская АФТ.
Поэтому присутствие Яна Аудегеста43, генерального секретаря МФП, на заседании исполнительного органа МКТЖ 25 октября 1921 г. не было действием нейтрального лица. По меньшей мере это был знак того, что руководство МФП начинает вмешиваться в работу женского интернационала.
Женевский конгресс 1921 г. прошёл в такой же позитивной и оптимистичной атмосфере, что и встреча в Вашингтоне. Участники быстро достигли соглашения как по фундаментальным вопросам, так и по практическим проблемам. Международный конгресс трудящихся женщин был переименован в Международную федерацию трудящихся женщин (МФТЖ), которая объявила о своей цели «объединить организованных женщин, чтобы они могли определить средства, с помощью которых лучше всего можно поднять уровень жизни рабочих во всём мире». Разногласия по вопросу о членстве были улажены благодаря компромиссу. Британкам позволили быть исключением из правила. В принципе получить членство могли национальные профсоюзные федерации, которые включали в свой состав женщин и принадлежали к МФП, но устав также допускал вхождение организаций женщин из рабочего класса, если те заявляли о согласии «работать в духе и следовать принципам Международной федерации профсоюзов»44, что оставляло дверь открытой и для американских женщин. Далее устав определял, что каждую страну может представлять только одна организация, тем самым закрывая дверь для христианских профсоюзов. Ввиду случившегося несколько лет спустя, трудно понять, почему американские женщины не выступили против этого. Федерация в данный момент могла существовать, но её независимость с самого начала оказалась под вопросом, по причине её исключительной связи с МФП.
По-видимому, тесные отношения, установленные с МФП, были продиктованы тактическими и организационными соображениями. Цели МФТЖ заключались в том, чтобы продвигать профсоюзное движение среди женщин, поддерживать развитие «международной политики, уделяющей особое внимание нуждам женщин и детей», следить за разработкой международного трудового законодательства в рамках МОТ и способствовать назначению женщин «во всех организациях и комитетах, которые занимаются вопросами, затрагивающими благосостояние рабочих»45. Для МФТЖ было немыслимо пытаться осуществить эти цели без структурной связи с МФП, потому что на практике МФП монополизировала рабочие группы внутри МОТ и все контакты с национальными федерациями, связанные с исследованиями МОТ, осуществлялись через МФП.
Конечно, всё это затрудняло для МФТЖ определение своей идентичности. Но участники конгресса возлагали на неё большие надежды. Американка Маргарет Дрейер Робинс оставалась председателем, и НЖТЮЛ обещала в следующие два года выдать тысячу долларов на расходы секретариата, который переехал из Вашингтона в Лондон. Британка Мэрион Филипс46 стала секретарём, и каждая страна-участница имела право избрать своего заместителя председателя47. С этого момента управление текущими делами МФТЖ находилось в руках трёх женщин из Британии: Маргарет Бондфилд, Мэрион Филипс и Харрисон Белл.
Эти события омрачало ещё одно обстоятельство. По сравнению с Вашингтонским, Женевский конгресс имел гораздо меньший международный охват. Из европейских стран самым заметным было отсутствие Германии и Австрии, и на это были свои причины. После войны прошло лишь несколько лет, и немецкое рабочее движение ещё не вернуло себе лидирующую международную позицию, на которую оно было вправе рассчитывать в силу своей массовости. Немцы не участвовали в создании МОТ, и у них произошёл серьёзный конфликт с американским профсоюзным лидером Сэмюэлом Гомперсом48 на учредительном конгрессе МФП. Отсутствие немок в МФТЖ, где преобладали американки и британки, означало, что эта инициатива не смогла преодолеть линии раздела, проведённые войной.
Одной из первых миссий, предпринятых Мэрион Филипс в качестве нового секретаря МФТЖ, была поездка в Амстердам с целью заключения соглашений с лидерами МФП. Руководящий комитет МФП проявил большой интерес к МФТЖ и предложил, чтобы она коллективно приняла в свой состав все национальные федерации, которые входили в Амстердамский Интернационал и имели в своих рядах женщин. Более того, МФП выразила готовность выплатить вступительный взнос – по 5 фунтов за каждые 50 тысяч членов. Учитывая, что общее число женщин в МФП на 1922 г. составляло 3 524 29149, это была внушительная сумма, достаточная для финансирования деятельности МФТЖ. Данное предложение было передано председателю и заместителям председателя МФТЖ, которые, согласно Мэрион Филипс, приняли его большинством голосов50. Британский Конгресс тред-юнионов (КТЮ) мог согласиться на это предложение, в особенности потому, что оно не влекло за собой никаких дополнительных расходов, поскольку Амстердам должен был уплатить взносы из средств, полученных им от национальных федераций. Мэрион Филипс передала ответ МФТЖ Эдо Фиммену51, возглавлявшему МФП совместно с Яном Аудегестом, и договорилась с ними, что МФП вынесет этот вопрос на свой следующий конгресс в Риме. Однако председатель МФТЖ, американка Маргарет Дрейер Робинс, была не слишком довольна таким поворотом событий. «Вы полагаете, что я боролась, проливала кровь и едва не умерла за то, чтобы поручить Конгресс трудящихся женщин заботам господ Аудегеста, Фиммена и Жуо?» – писала она Элизабет Кристмен, секретарю американской НЖТЮЛ52.
С другой стороны, британки попытались провести свои идеи в жизнь и «связать в максимально возможной степени политическую, профессиональную и кооперативную стороны женского рабочего движения». Однако они вскоре осознали, что ситуация на континенте сильно отличается от их собственной, поэтому данный план был свёрнут как «непрактичный». Британские женщины пришли к выводу, что невозможно добиться «вхождения в Федерацию каких-либо женщин, кроме состоящих в профсоюзах»53. Мэрион Филипс испытала горькое разочарование, после которого она в значительной степени утратила интерес к МФТЖ и всё больше стала посвящать себя политической организации женщин, также на международном уровне. Через несколько лет, когда в 1923 г. в Гамбурге был создан Социалистический Рабочий Интернационал, она вновь выдвинула идею о создании смешанных рабочих групп женщин из сфер политики, кооперации и профсоюзов. Её предложение немедленно было раскритиковано несколькими странами во главе с немцами54.
Рим, 1922 г.
Первые годы Амстердамского Интернационала были бурными. Несмотря на относительно хорошее финансовое положение, внутренняя стабильность отсутствовала. Старые распри времён войны продолжались, и политические вопросы преобладали в повестке дня. В 1922 г., когда в Риме был проведён первый регулярный конгресс, обстановка, казалось, немного успокоилась. Благосклонность немцев была обеспечена должностью дополнительного секретаря (Иоганнеса Сассенбаха) и избранием Карла Легина55 на пост заместителя председателя. Наиболее трудной была дискуссия о действиях, которые Интернационал должен предпринять в случае новой войны. Секретарю Эдо Фиммену, к большому неудовольствию председателя, британца Дж. Г. Томаса56, удалось склонить большинство в пользу принципа всеобщей стачки. Поскольку в римской повестке присутствовал вопрос о женской организации, национальные федерации делегировали на этот конгресс больше женщин, чем на предыдущие. Французская ВКТ отправила двух представительниц (Жанну Бувье и Жанну Шевенар57). По одной делегатке прислали Всеобщее объединение немецких профсоюзов (ВОНП, Гертруд Ханна58), КТЮ (Джулия Варли59), итальянская Всеобщая конфедерация труда (ВКТ, Лаура Казартелли Кабрини60) и Международный профессиональный секретариат сельскохозяйственных рабочих (Аргентина Альтобелли61). Мэрион Филипс присутствовала на конгрессе в качестве секретаря МФТЖ. Дискуссия о том, должны ли женщины организоваться отдельно, выявил полное отсутствия единства среди делегаток. Гертруд Ханна возражала против «особого Женского Интернационала»62. Она приводила в пример Германию, где женщины были членами своего профсоюза «с теми же правами и, разумеется, с теми же обязанностями, что и мужчины». По этой причине ВОНП не могло одобрить положение, при котором «каждый пол принимает резолюции отдельно». Ханна выступала против МФТЖ, потому что, по её мнению, у последней было намерение «проводить действия исключительно с женской точки зрения. Этот взгляд крайне наивен и быстро покажет свою несостоятельность». На конгрессе она получила поддержку итальянской федерации и Международной федерации текстильных рабочих, наряду с прочими. Том Шоу63, секретарь интернационала текстильщиков, даже назвал отдельный интернационал для женщин реакционным, «поскольку он будет способствовать разделению между полами, из-за которого рабочие в одной отрасли будут отделяться друг от друга и создавать самостоятельные секции». В свою очередь, секретарь МФП Ян Аудегест назвал это прекрасной теорией, но отметил: «Если мы хотим просвещать женщин как членов профсоюза, эта работа должна выполняться женщинами». В этом вопросе он получил поддержку француженки Жанны Шевенар, которая попыталась опровергнуть возражения немцев, указывая на структурную связь между МФП и МФТЖ. Она хотела, чтобы эта связь была укреплена путём кооптации в руководящий комитет МФП одной женщины, «которой специально будет поручено рассмотрение вопросов, связанных с женщинами и детьми». Необходимость МФТЖ также доказывалась её секретарём Мэрион Филипс: «Мы хотим, чтобы Международная федерация трудящихся женщин служила нуждам организованных рабочих, а не частным интересам пола». Она утверждала, что нужно сохранить МФТЖ, «потому что мы убеждены, что мы можем помочь привлечению женщин в смешанные организации мужчин и женщин». Женский интернационал должен был служить мостом, ведущим трудящихся женщин в профсоюзы. Однако в результате упорного сопротивления немецкого профобъединения, составлявшего около 40% численности МФП, предложение, которое секретариат сделал Мэрион Филипс, не получило большинства голосов. В итоге была принята сдержанная резолюция, призывавшая профсоюзы во всех странах «уделять всяческое внимание организации женщин-работниц». Одновременно с этим «организация мужчин и женщин в одном профсоюзе» признавалась «наиболее эффективной формой профессионального движения». Автономным организациям женщин предлагалось вступить в свои национальные федерации. Конгресс МФП также решил, что «цели и состав МФТЖ» недостаточно ясны, и ограничился тем, что призвал руководящий комитет «продолжать нынешние дружественные отношения с МФТЖ»64. К следующему конгрессу, проведение которого было назначено на 1924 г. в Вене, секретариат должен был разработать новое соглашение.
После Рима МФТЖ приложила усилия, чтобы обосновать своё существование более чётким определением целей. Были выделены три задачи: популяризация профсоюзного движения среди женщин, развитие международной политики, благоприятной для женщин и детей, и представительство работающих женщин в организациях, причастных к «благосостоянию рабочего класса»65. Чтобы избежать недопонимания, было открыто объявлено, что «там, где мужчины и женщины заняты в одной и той же отрасли, они должны быть организованы в одном профсоюзе»66. Очевидно, в МФТЖ было много женщин, которые считали, что неудача в Риме объясняется сомнениями относительно состава и целей федерации. Находившийся в Британии руководящий комитет в особенности был уверен, что достаточно прояснить эти вопросы, и тогда проблемы будут решены. Тем временем он продолжал сотрудничество с Амстердамом. Мэрион Филипс подготовила доклад о женском и детском труде в текстильной промышленности, который был издан МФП на трёх языках. МФТЖ начала рассылать ежемесячное приложение к бюллетеням МФП под названием «Женский труд», в 1923 г. было опубликовано по крайней мере пять его выпусков. МФТЖ также продолжала следовать политике МКТЖ в отношении представительства. Она принимала участие во встрече Международного альянса за избирательные права женщин в Риме в мае 1923 г., Панамериканском конгрессе женщин в Балтиморе в 1922 г. и учредительном конгрессе Социалистического Рабочего Интернационала в Гамбурге в мае 1923 г.67. Но после этого положение вещей начало меняться в худшую сторону. МФП, столкнувшись с серьёзным внутренним кризисом, была вынуждена прекратить значительную часть своих мероприятий и освободить от работы многих сотрудников. Секретарь Эдо Фиммен подал в отставку в результате конфликта по поводу возможного сотрудничества с коммунистическими организациями. После короткой фазы расширения МФП оказалась на краю пропасти. Некоторые перспективы роста, такие как развитие женского отделения, внезапно оказались гораздо менее интересными.
Но и сама МФТЖ утратила свою силу. Многие национальные федерации невозможно было убедить в необходимости отдельного женского интернационала. «Почти все национальные центры заявили о своей враждебности по отношению к отдельному профсоюзному Интернационалу трудящихся женщин, потому что его считали либо опасным, либо излишним»68, – говорилось в ежегодном отчёте МФТЖ за 1923 г. Мечта британских женщин о широком международном сотрудничестве между женскими группами рабочего класса оказалась нереалистичной. Им пришлось смириться с ситуацией. МФТЖ должна была состоять исключительно из профсоюзов, входящих в МФП, поэтому британская секция МФТЖ обратилась к Конгрессу тред-юнионов. КТЮ был относительно новым лицом на международной сцене, но при этом он был весьма чувствителен к издержкам. Теперь, когда членство в МФТЖ становилось ограничено профсоюзами, опасность двойной работы, и следовательно двойных расходов, представлялась реальной. Последнее было непривлекательной перспективой для британцев, у которых осталось весьма негативное впечатление о финансовой политике МФП. Поскольку МФТЖ должна была стать чисто профсоюзной организацией, её британская секция была вынуждена перейти под контроль КТЮ. Секретариат и штаб-квартира были переведены в КТЮ, который, ввиду острой нехватки средств, выплатил им 60 фунтов – в качестве пожертвования, а не вступительного взноса, поскольку заповеди КТЮ не допускали уплаты двойных взносов.
Вена
Хотя вопрос членства был решён, МФТЖ не удалось добиться расширения своей географии. В действительности норвежская, шведская и польская организации даже вышли из МФТЖ, а с чешскими и южноафриканскими группами была потеряна связь. Германия и Австрия не только оставались в стороне, но и занимали прямо враждебную позицию. Подобное отрицательное отношение национальных федераций МФП недвусмысленно проявилось в связи со II конгрессом МФТЖ в Вене, проходившим с 14 по 18 августа 1923 г. Большинство национальных федераций, входивших в МФП, отказались от приглашения и бойкотировали конгресс. В конечном счёте только шесть стран (Бельгия, Великобритания, Италия, Франция, США и Швеция69) отправили официальные делегации. Также присутствовали пять наблюдательных делегаций70. Трудности, препятствовавшие превращению МФТЖ в представительный международный орган, были наглядно продемонстрированы национальным составом участников. Из 30 делегаток две трети были англосаксонскими: 10 американок и 11 британок.
Повестка конгресса содержала те же темы, что обсуждались на других встречах: устав, профсоюзы и женщины, международное трудовое право, борьба за мир, пособие на содержание семьи. Но дискуссия о будущем федерации вышла на первый план. Накануне конгресса, 20 июля, прошло заседание секретариата, на котором председатель-американка столкнулась с британским руководящим комитетом. Маргарет Робинс выступила против предложения британских женщин включить МФТЖ в структуру МФП. Следуя логике развития, происходившего в их стране, британки пришли к выводу, что если МФП создаст в своём составе женское отделение, то «идентичность Федерации может быть поглощена этой более крупной организацией»71. Но Маргарет Робинс выразила категорическое несогласие с этим, и «заседание закончилось без какого-либо соглашения относительно будущей политики»72.
Планировалось посвятить один из дней Венского конгресса обсуждению будущей организации профсоюзных женщин. В надежде, что некоторые профсоюзы, не желающие присоединиться к МФТЖ, тем не менее примут участие в дискуссии, конгресс даже собирались приостановить на один день73, но этому воспрепятствовал бойкот со стороны германской и других национальных федераций, поэтому обсуждение было отложено до следующего конгресса МФП в Вене, намеченного на следующий год.
В конце концов, после ещё более сильного сопротивления американской делегации, конгресс трудящихся женщин решил принять к исполнению предложения британской секции, хотя идея о превращении МФТЖ в женское отделение МФП была немного скорректирована. Руководящему комитету было поручено провести с МФП переговоры о более тесном сотрудничестве, и конгресс сразу же наметил план действий. МФП следовало попросить о создании женского отделения и назначении женщины-секретаря. Предстояло создать женский комитет, который должен был собираться по меньшей мере раз в год, и каждые два года он должен был проводиться конгресс трудящихся женщин, предшествующий общему конгрессу МФП. После того, как все эти условия будут выполнены, МФТЖ соглашалась перейти под руководство МФП. Единственными несогласными были представительницы американской НЖТЮЛ, но они не хотели полностью отказываться от возможности и воздержались при голосовании. Хотя во время дискуссии они главным образом подчёркивали необходимость для женщин сохранять независимость, их официальные претензии ограничивались ссылкой на АФТ, которая не имела связи с Амстердамом, что ставило НЖТЮЛ в неоднозначное положение по отношению к её национальной федерации. Мечта Маргарет Дрейер Робинс о создании всемирной независимой организации трудящихся женщин была разрушена, и она покинула должность председателя. Мэрион Филипс также ушла с поста секретаря. Её работа как главного женского функционера Лейбористской партии была в основном сосредоточена в политической сфере. Теперь, когда МФТЖ стала чисто профсоюзной организацией, действующей под эгидой КТЮ, Маргарет Бондфилд, ставшая первой женщиной-председателем КТЮ в 1923 г., взяла на себя руководство британской секцией. Преемницей Робинс на посту председателя МФТЖ стала бельгийка Элена Бюрньо, Эдит Макдональд из заместителя секретаря была повышена до секретаря, а Мэрион Филипс осталась в руководящем комитете в качестве консультанта. Хотя дискуссия между европейскими и американскими женщинами оказалась болезненной и разобщающей, американки всё ещё не желали разрывать свои связи с МФТЖ. Очевидно, в США мнения до сих пор были разделены, и британки надеялись «удержать в своих рядах женщин из американских профсоюзов, так как у нас есть причины думать, что это возможно сделать»74.
После Венского конгресса руководящий комитет МФТЖ составил почти отчаянный меморандум, пытаясь убедить МФП в необходимости уделять больше внимания женщинам и их проблемам. Теперь, когда коллективное вступление национальных федераций в МФТЖ было отвергнуто в Риме и секретариату МФП было поручено создать женское отделение и сделать доклад о нём на следующем конгрессе 1924 г., возникло опасение, что МФТЖ окажется между двух стульев. Поэтому МФТЖ должна была доказать перед МФП свою значимость, и для этого был составлен обширный меморандум. Они указывали на угрозу, которую представляли низкооплачиваемые и неорганизованные рабочие в таких странах, как Китай и Индия, и отмечали, что в этих странах именно женщины, чей труд был самым дешёвым, находились в наибольшей опасности. Лидеры МФТЖ подчёркивали, что они установили связь с женщинами данных стран, и говорили о важности сохранения и укрепления этих отношений. «Мы убеждены, что профсоюзное движение должно обращать больше внимания на эти низшие категории и строиться снизу, а не сверху». Естественно, они приводили аргументы в пользу поддержания их инициативы: «Наша работа и опыт как Федерации научили нас ценным методам организации и дали нам знания о нуждах женской части профсоюзного движения»75. Однако они не выступали за организацию женщин в отдельных профсоюзах. Вместо этого они предлагали вести кампании, направленные на женщин, с целью вовлечь их в рабочее движение. Организации, входящие в МФТЖ, выражали свою веру в эти методы и заявляли: «Мы обеспокоены тем, увидим ли мы их продолжение и развитие».
Меморандум МФТЖ обсуждался на заседании руководящего комитета МФП 8 ноября 1923 г. В тот момент Амстердамский Интернационал переживал политический, структурный и финансовый кризис. Исключительно острыми были разногласия по поводу того, должен ли Амстердам участвовать в переговорах с профсоюзной федерацией Советского Союза. Британский КТЮ, финансовый оплот интернационала, требовал, чтобы МФП начала переговоры о вступлении в неё советской федерации. Континентальные профсоюзы и секретариат (Фиммен неделей ранее объявил о своей отставке) решительно выступали против. Этот конфликт, совпавший с тяжёлым финансовым кризисом, практически парализовал работу профсоюзного интернационала и впоследствии привёл к отставке председателя-британца А. А. Пёрселла и секретаря Яна Аудегеста в 1927 г. Вопрос о МФТЖ был поднят посреди бурных дебатов, проходивших в руководящем комитете. Обсуждение было весьма кратким, потому что предложение выделить особый фонд из общих средств МФП больше не было осуществимым, учитывая финансовое положение, и почти все национальные федерации (за исключением Дании и Швеции) отказались идти на дополнительные расходы ради сохранения МФТЖ76. Иоганнес Сассенбах77 не встретил никаких возражений, когда он предложил «убедить существующий Интернационал трудящихся женщин самораспуститься и передать свои функции Международной федерации профсоюзов»78. Данное предложение должны были вынести на обсуждение следующего конгресса МФП.
Судьба МФТЖ была окончательно решена на первой конференции трудящихся женщин, предшествовавшей конгрессу МФП в мае – июне 1924 г. в Вене. В этой конференции принимали участие делегаты из семи стран, включая Германию, Австрию и Чехословакию; однако ни одна неевропейская страна не была представлена. На конференции были улажены все недоразумения между женщинами из разных европейских федераций и подготовлено совместное предложение для МФП, в соответствии с мнением большинства, сформулированным на последнем конгрессе МФТЖ. Конгресс МФП в основном одобрил это предложение и избрал женский комитет, который незамедлительно созвал конференцию в Париже в 1927 г.78a, после которой руководство МФТЖ обратилось к секциям с предложением, чтобы МФТЖ «прекратила своё существование и её функции перешли к Женскому отделению Международной федерации профсоюзов»79. Это вызвало протест со стороны представителей НЖТЮЛ, которая вскоре разорвала отношения с МФТЖ в июне 1924 г. В декабре 1924 г. руководящий комитет МФТЖ решил распустить федерацию, как только Женский комитет МФП начнёт свою работу, и «передать комитету задачу стимулирования профсоюзной организации среди женщин-работниц и неустанного надзора за их профессиональными условиями и благополучием»80.
Женский комитет МФП продолжал работать до 1938 г. и провёл три конференции (Парижскую в 1927 г., Брюссельскую в 1933 г. и Лондонскую в 1936 г.). Совместно с МФП он успешно отразил на уровне МОТ атаки на расширение ночного труда для женщин (1930) и право замужних женщин иметь оплачиваемую работу (1934). Однако МФП так и не выполнила требований МФТЖ. Она не создала полноценного женского отделения, не назначила секретаря по женским делам, не включила ни одну женщину в своё Бюро. Сам Женский комитет, не обладавший автономией и собственными средствами, был неспособен выдвинуть какие-либо инициативы. Даже представительство профсоюзов в международном женском движении было для него невозможным, поскольку МФП не хотела поддерживать никаких связей с организациями, которые не были социал-демократическими. В 1936 г. в Лондоне состоялась последняя довоенная конференция женщин-членов профсоюзов. После этого руководство МФП посчитало данные встречи ненужными, потому что, по его выражению, приходилось «искать проблемы для обсуждения, чтобы оправдать проведение таких конференций»81. Как следствие, руководящий комитет в январе 1938 г. решил, что Женский комитет впредь будет работать исключительно через переписку и что конференции или конгрессы будут созываться только в тех случаях, когда потребуется решение специфических проблем. Очевидно, таких случаев не возникло.
Заключение
В немногочисленных работах по данной теме крах МФТЖ приводится прежде всего в качестве примера того, как классовая концепция препятствует развитию гендерной солидарности. Конечно, верно то, что различия в идеологии и организационной культуре разных женских групп сыграли важную роль. Кроме того, международное профсоюзное движение, находившееся во власти мужчин, обращало мало внимания на дискриминацию женщин как наёмных работников, и господство классовых представлений не способствовало осознанию данных проблем. С организационной точки зрения, это выразилось в серьёзной нехватке денежных средств и крайне ограниченных возможностях объединений трудящихся женщин. Это также согласуется с выводами исследований, посвящённых отношениям между женщинами и профсоюзами.
И всё же этого недостаточно, чтобы объяснить провал МФТЖ. К гендерно-классовому конфликту следует, по крайней мере, добавить национализм82. По моему мнению, он оказался решающим фактором. Национальные организации, выступившие с инициативой, хотели выстроить женский интернационал по своему подобию. Американкам была нужна автономная организация женщин-членов профсоюзов со смешанным социальным и идеологическим составом; британки желали создать организацию женщин рабочего класса, независимо от их экономического статуса; француженки отказывались сотрудничать с христианками; а в немецкой модели не было места для автономной женской группы. Это была неразрешимая головоломка несовместимых принципов. Вдобавок к этому, обстоятельства складывались против женского интернационала. Противостояние, унаследованное от войны, было негласным, но продолжалось. Интернационал трудящихся женщин являлся проектом стран Антанты и оказался неспособен выйти за эти границы. Коммунисты боролись против социалистических организаций, в результате чего последние превращались в укреплённые цитадели и не оставалось возможностей для более открытых и плюралистичных проектов. А с 1923 г. внутренние финансовые неурядицы в международном профсоюзном движении пресекали любые новые инициативы.
Тот факт, что национальные элементы имели больший вес, чем транснациональные идеи и действия, даже в международных мероприятиях национальных женских организаций, подтверждает выводы недавнего исследования об истории и природе этого интернационализма83. Женский интернационал в этом отношении не отличался от преимущественно мужских международных организаций рабочего движения, где национальные установки преобладали в языке, культуре и действии. Вывод Лейлы Дж. Рупп, что «женщины, разделяющие принципы интернационализма, сохраняют более сильную и глубокую верность прежде всего своей родной земле»84, может быть подтверждён, но это не объясняет, почему женский интернациональный эксперимент (МФТЖ) провалился, в то время как мужской (МФП) продолжился. Одно из возможных объяснений заключается в том, что внутри МФП существовало значительное сходство в методах, идеологии и организационной культуре между важнейшими национальными профсоюзными центрами, которое облегчало транснациональное сотрудничество, тогда как национальные организации женщин расходились во всех этих аспектах. Тем не менее идея, что профсоюзы должны взять на себя особые обязательства по отношению к работающим женщинам, получила признание и привела к созданию международного женского комитета, не как независимой организации, а как составной части мирового профсоюзного движения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Цит. по: Norbert C. Soldon, The World of Women’s Trade Unionism, Comparative Historical Essays, Westport, Greenwood Press, 1985, p. 4. (Contributions in Women’s Studies, Number 52.)
2 Eileen Boris & Angelique Janssens, “Complicating Categories: Gender, Class, Race and Ethnicity”, in International Review of Social History, 1999, Supplement 7, p. 6.
3 «Мы думаем, что женщине следует быть дома, заботясь о доме, муже и семье» (Джон Уодсуорт, генеральный секретарь Союза горнорабочих Йоркшира). «Место женщины дома, а не в мастерской» (французские синдикалисты, конгресс в Кале, 1890 г.). [Последняя цитата приведена на французском. – Примеч. пер.]
4 Jennifer Curtin, Women and Trade Unions. A Comparative Perspective, Brookfield, Ashgate, 1999, p. 1.
5 Corrie Van Eijl, Het werkzame verschil, vrouwen in de slag om de arbeid, 1898-1940, Hilversum, Verloren, 1994, p. 355.
6 Цит. по: Françoise Battagliola, Histoire du travail des femmes, Paris, Editions Decouverte, 2000, p. 43. [Цитата на французском. – Примеч. пер.]
7 Madeleine Reberioux, Le mouvement syndical et les femmes jusqu’au Front Populaire, Paris, FEN, 1988, p. 74. [Цитата на французском. – Примеч. пер.]
8 Regina Becker-Schmidt, “Frauen und Deklassierung. Geschlecht und Klasse”, in Ursula Beer, Klasse Geschlecht. Feministische Gesellschaftsanalyse und Wissenschaftskritik, Bielefeld, AJZ-Verlag, 1987, p. 228.
9 Bert Klandermans, “Does Class Still Unite? Concluding Remarks”, in Guy Van Gyhs, Hans De Witte & Patrick Pasture, eds., Can Class Still Unite? The differentiated work force, class solidarity and trade unions, Burlington, Ashgate, 2001, p. 326.
10 Leela Fernandez, Producing Workers. The Politics of Gender, Class and Culture in the Calcutta Jute Mills, University Park, Penn State University, 1997, p. 160.
11 Elizabeth Faue, “Gender and the Reconstruction of Labor History: An Introduction”, in Labor History, vol. 34, 1993, nr. 2-3, p. 172.
12 Thea Sinclair, “Women, work and skill. Economic theories and feminist perspectives”, in N. Redclift & M. T. Sinclair, eds., Working Women. International Perspectives on Labour and Gender Ideology, London, Routledge, 1991.
13 Susan Milner, The Dilemmas of Internationalism: French Syndicalism and the International Labour Movement, 1900-1914, Oxford, Berg, 1990, 260 p.
14 Леон Жуо (1879–1959) – генеральный секретарь ВКТ (1909–1947), председатель ВКТ – «Рабочей силы» (1947–1954), заместитель председателя Международной федерации профсоюзов (1919–1945).
15 Gary Bush, The Political Role of International Trade Unions, New York, St Martin’s Press, 1983, 279 p.
16 Rebecca Grant, “The Sources of Gender Bias in International Relations Theory”, in R. Grant & K. Newland, eds., Gender and International Relations, Buckingham, Open University Press, 1991, p. 8-26.
17 Robin Miller Jacoby, The British and American Women’s Trade Union Leagues, 1890-1925, Carlson, Brooklyn, 1994, 238 p.
18 Был основан в 1916 г. как Постоянный объединённый комитет индустриальных женских организаций с участием следующих организаций: Женская тред-юнионистская лига, Женская кооперативная гильдия, Национальная федерация женщин-работниц, Лейбористская партия, Рабочий союз, Ассоциация почтовых и телеграфных служащих, Национальный союз разнорабочих, Ассоциация железнодорожных служащих.
19 Мэри Андерсон (1872–1964) – американский профсоюзный деятель и трудовой эксперт. Организатор Национального союза обувщиков и одна из основательниц Национальной женской тред-юнионистской лиги. Стала начальником Женского бюро Министерства труда США в 1919 г.
20 Мари Роза Шнайдерман (1884–1972) – американский профсоюзный деятель. Заместитель председателя (1907) и председатель (1918) нью-йоркского отделения Женской тред-юнионистской лиги. Национальный президент НЖТЮЛ (1928) и министр труда штата Нью-Йорк (1937–1944). В 30‑е годы была служащей Национальной администрации восстановления и членом «мозгового треста» президента Ф. Д. Рузвельта.
21 Mary Winslow, Women at Work. The Autobiography of Mary Anderson, Minneapolis, 1951, p. 122.
22 Ibid, p. 124.
23 Ibid, p. 126.
24 Присутствовали официальные представители из Аргентины, Бельгии, Великобритании, Индии, Италии, Канады, Норвегии, Польши, Соединённых Штатов, Франции, Чехословакии и Швеции, а также наблюдатели из Дании, Испании, Кубы, Нидерландов, Сербии, Швейцарии и Японии.
25 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, Working Women and the World, s.d.
26 В феврале 1919 г. национальные профсоюзные федерации из 17 стран собрались в Берне, чтобы составить общий список требований в качестве директивы для своих представителей на мирных переговорах. Хотя данная конференция не являлась официальным конгрессом Международной федерации профсоюзов, её программа впоследствии была принята практически без изменений, когда МФП была воссоздана в июле 1919 г. в Амстердаме. См. также примеч. 42.
27 Report, Bern conference, IFTU, 1919, p. 10.
28 Маргарет Бондфилд (1873–1953) – британский профсоюзный лидер и лейбористский политик. Секретарь Женской тред-юнионистской лиги (1908), депутат парламента (1923), первая женщина, избранная председателем Конгресса тред-юнионов (1923). В 1929 г. была назначена Рамсеем Макдональдом на должность министра труда и стала первой женщиной, получившей место в британском кабинете. Во время финансового кризиса 1931 г. вызвала недовольство у многих членов Лейбористской партии, поддержав политику правительства, которая лишала некоторых замужних женщин пособия по безработице. В том же году потеряла своё место в парламенте и правительстве.
29 The Labour Women, May 1919, p. 51.
30 Цит. по: Leila J. Rupp, The making of an International Women’s Movement, Princeton, Princeton University Press, 1997, p. 141.
31 The Labour Women, A Monthly Journal for Working Women, March 1919, p. 28.
32 Жанна Бувье (1865–1964) – французский профсоюзный деятель. Белошвейка, активный член швейного профсоюза с 1919 г. Секретарь Парижской биржи труда в 1921–1922 гг.
33 Мэри Макартур (1880–1921) – британский профсоюзный активист. Секретарь Женской тред-юнионистской лиги (1903).
34 Элена Бюрньо (1889–1950) – бельгийский профсоюзный деятель. Вела профсоюзную работу, одновременно являясь штатным школьным инспектором. Член бельгийского Национального комитета женского действия, председатель Международной федерации трудящихся женщин (1923–1924).
35 Бетси Хьельсберг (1886–1950) – норвежский политик и профсоюзный активист. Заместитель председателя Международного совета женщин (1926). Фабричный инспектор и депутат норвежского парламента.
36 Маргарет Дрейер Робинс (1868–1945) – американский профсоюзный лидер. Дочь состоятельного промышленника, присоединилась к Женской муниципальной лиге в Бруклине в 1902 г. и к Женской тред-юнионистской лиге в 1904 г. Председатель Национальной женской тред-юнионистской лиги (1907–1922), председатель Международной федерации трудящихся женщин (1921–1923). В 1925 г. переехала во Флориду и до самой смерти продолжала активно участвовать в прогрессивистской политике.
37 Луиса Ландова-Штыхова – член Чехословацкой анархистской партии.
38 Историческая библиотека города Парижа (Bibliothèque historique de la Ville de Paris), фонд Жанны Бувье, короб 23, дело 2, МКТЖ, отчёт за 1920–1921 г.
39 Согласно первому отчёту МКТЖ, расходы составили 700 долларов.
40 Панамериканская федерация труда была основана 7 июля 1919 г. по инициативе Американской федерации труда и включала профсоюзы из Аргентины, Гватемалы, Гондураса, Доминиканской Республики, Коста-Рики, Мексики, Перу, Сальвадора, США, Чили и Эквадора.
41 Историческая библиотека города Парижа, фонд Жанны Бувье, короб 23, дело 2, МКТЖ, отчёт за 1920–1921 гг.
42 Об истории МФП см.: Geert Van Goethem, The Amsterdam International, Aldershot, Ashgate, 2006, 320 p. См. также примеч. 26.
43 Ян Аудегест (1870–1950) – голландский профсоюзный деятель и политик. Председатель Нидерландского объединения профсоюзов (1908–1919), генеральный секретарь Международной федерации профсоюзов (1919–1926), председатель нидерландской Социал-демократической рабочей партии (1927–1934).
44 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, The International Federation of Working Women, Constitution.
45 Ibid.
46 Мэрион Филипс (1881–1932) – британская феминистка и рабочая активистка. Секретарь (1912) Женской тред-юнионистской лиги, редактор издания «Труженица». Одна из основательниц (1916) и секретарь (1917–1932) Постоянного объединённого комитета индустриальных женских организаций. Главный уполномоченный по делам женщин Лейбористской партии (1917–1932), секретарь Международной федерации трудящихся женщин (1921–1923), депутат парламента от лейбористов (1929–1931).
47 Были избраны заместители от двенадцати стран: Элена Бюрньо (Бельгия), Маргарет Бондфилд (Великобритания), Лаура Казартелли (Италия), Дерри (Канада), Лаура Де Саяс Басан (Куба), Бетси Хьельсберг (Норвегия), Софи Добжанская (Польша), Мод Суорц (США), Жанна Бувье (Франция), Божена Кубихова (Чехословакия), Анжела Моннье (Швейцария) и Мэри Фицджеральд (Южная Африка).
48 Сэмюэл Гомперс (1850–1924) – американский профсоюзный лидер. Председатель Американской федерации труда (1886–1924).
49 First Yearbook of the International Federation of Trade Unions, The International Trade Union Movement, Supplement VII, 1922, p. 168.
50 Историческая библиотека города Парижа, фонд Жанны Бувье, короб 23, дело 2, письмо Мэрион Филипс к Жанне Бувье, 10 января 1922 г.
51 Эдо Фиммен (1881–1942) – голландский профсоюзный лидер, генеральный секретарь Международной федерации профсоюзов (1919–1924) и Международной федерации транспортных рабочих (1919–1942).
52 R. M. Jacoby, The British and American Women’s Trade Union Leagues, op. cit., p. 171.
53 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, Memorandum from the IFWW to the IFTU, s.d.
54 The Labour Woman, June 1923.
55 Карл Легин (1861–1920) – немецкий профсоюзный лидер. Председатель Генеральной комиссии свободных профсоюзов (1890). Первый председатель Всеобщего объединения немецких профсоюзов (1919).
56 Дж. Г. Томас (1874–1949) – британский профсоюзный лидер и политик. Генеральный секретарь Национального союза железнодорожников (1918–1924), председатель Конгресса тред-юнионов (1920), председатель Международной федерации профсоюзов (1920–1924).
57 Жанна Шевенар (1876–1944) – французский профсоюзный лидер. Вышивальщица по профессии, она стала активным членом ВКТ в 1913 г. Вначале синдикалистка, присоединилась к реформистскому движению Леона Жуо в 1921 г. Стала одним из главных представителей швейного профсоюза и получила всеобщее признание внутри ВКТ как специалист по «женским вопросам». Являлась убеждённой антикоммунисткой и преданной сторонницей Жуо. При режиме Виши была назначена членом Лионского городского совета и стала коллаборационисткой. Была казнена Сопротивлением 29 июня 1944 г.
58 Гертруд Ханна (1876-1944) – немецкая феминистка, политик и профсоюзный лидер. Начала работать в 14 лет помощником в типографии и с ранних лет была вовлечена в социалистическое движение. В 1907 г. стала активной участницей германского женского движения и начала кампанию в защиту беременных женщин на предприятиях. Представляла ВОНП на конгрессах МФП и играла важную роль на Конгрессе женщин-работниц в Париже в 1927 г. При Веймарской республике являлась депутатом рейхстага от СДПГ. После прихода к власти нацистов была вынуждена отойти от политической и профсоюзной деятельности. Пыталась заработать на жизнь, занимаясь ремонтом одежды, но к концу войны оказалась под нарастающим давлением гестапо. Совершила самоубийство вместе со своей сестрой 26 февраля 1944 г.
59 Джулия Варли (1871–1952) – британская феминистка и профсоюзный лидер. Присоединилась к рабочему движению в качестве суфражистской активистки. В 1909 г. ей было предложено заняться профессиональной организацией женщин в Бирмингеме. В 1912 г. она заняла должность в Рабочем союзе, который стремился организовать огромную массу неквалифицированных рабочих. Во время Первой мировой войны ощущалась острая нехватка рабочей силы, заставившая военные заводы нанять большое число неквалифицированных женщин. Численность Рабочего союза увеличивалась с поразительной скоростью, и данная организация стала важной силой внутри КТЮ. В 1921 г. Варли стала членом Генерального совета КТЮ и председателем Женской группы КТЮ. В этом качестве она присутствовала на нескольких международных форумах МФП и МОТ. Когда Рабочий союз объединился с Союзом транспортников и разнорабочих, Варли стала главным уполномоченным по делам женщин нового влиятельного профсоюза. Отошла от дел в марте 1936 г.
60 Лаура Казартелли Кабрини (1883–1932) – итальянская феминистка и журналистка. Член центрального комитета Женского сельскохозяйственного союза с 1919 г. и главный редактор «Альманаха итальянской женщины» (1920–1925).
61 Аргентина Альтобелли (1866–1942) – итальянский профсоюзный деятель. На рубеже веков была активным организатором женщин, в особенности сельскохозяйственных работниц, в Болонье и её окрестностях. В 1906 г. стала секретарём профсоюза сельскохозяйственных рабочих и оставалась на этом посту в течение почти 20 лет. В рамках итальянского социалистического движения была также активной участницей Национального женского комитета. Принадлежала к реформистскому течению. Отошла от общественной деятельности в период фашистской диктатуры, работала помощником библиотекаря.
62 Здесь и далее цит. по: Report of the International Trade Union Conference, held at Rome, 1922, London, Foulger, s.d., p. 45
63 Том Шоу (1872–1938) – британский профсоюзный лидер и политик. Секретарь Международной федерации текстильных рабочих (1911–1924). Министр труда (1924), военный министр (1929–1931).
64 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, Note on the Federation of Working Women, s.d.
65 Report on the Activities of the International Federation of Trade Unions, 1922 and 1924, op. cit., p. 115.
66 International Federation of Working Women, Working Women in Many Countries. Report of Congress held at Vienna, August 1923, Amsterdam, IFTU, 1924, p. 7.
67 Ibid., p. 6.
68 Fédération Syndicale Internationale, Rapport sur l’Activité en 1922 et 1923, Amsterdam, FSI, 1924, p. 111. [Цитата на французском. – Примеч. пер.]
69 Была также румынская делегатка, но она не упоминалась в официальных сообщениях, и её речь отсутствовала в отчёте о конгрессе.
70 Аргентина, Венгрия, Румыния, Чили и Япония.
71 Манчестер, Музей народной истории (People’s History Museum), архив Лейбористской партии, Standing Joint Committee of Working Women’s Organisations, Report, 1923.
72 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, протокол заседания Секретариата от 20 июля 1923 г.
73 Ковентри, Центр современной документации (Modern Records Centre), архив КТЮ, письмо Иоганнеса Сассенбаха к членам МФП, 8 мая 1923 г.
74 Ковентри, Центр современной документации, архив КТЮ, письмо Эдит Макдональд к Фреду Брэмли, 21 апреля 1924 г.
75 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, Memorandum from the IFWW to the IFTU, s.d.
76 Report on the Activities of the International Federation of Trade Unions, 1922 and 1924, op. cit., p. 262.
77 Иоганнес Сассенбах (1866–1944) – немецкий профсоюзный лидер. Секретарь (1922–1927) и генеральный секретарь (1927–1931) Международной федерации профсоюзов.
78 Ковентри, Центр современной документации, архив КТЮ, протокол заседания руководящего комитета МФП от 8 ноября 1923 г.
78a Так у автора. – Примеч. пер.
79 Лондон, университет Метрополитен, документы Маргарет Бондфилд, IFWW, Final Report, August 1923 – December 1925.
80 Ibid., p. 7.
81 The Activities of the International Federation of Trade Unions 1936-1938, Paris, IFTU, [1939], p. 67.
82 Не в политическом смысле, а как выражение принадлежности к определённой национальной культуре.
83 Kevin Callahan, “‘Performing Inter-Nationalism’ in Stuttgart in 1907: French and German Socialist Nationalism and the Political Culture of an International Socialist Congress”, in International Review of Social History, vol. 45, 2000, nr. 1, p. 51-87; G. Van Goethem, The Amsterdam International, op. cit.
84 L. J. Rupp, The making of an International Women s Movement, op. cit., p. 117.
СПРАВКА О ПУБЛИКАЦИИ
Van Goethem, G. An international experiment of women workers: The International Federation of Working Women, 1919–1924 / Labour internationalism: Different times, different faces // Revue belge de philologie et d’histoire = Belgisch Tijdschrift voor Filologie en Geschiedenis. – 2006. – Tome 84, fasc. 4. – P. 1025–1047.
Электронный ресурс: Persée: Accéder à des milliers de publications scientifiques: [сайт].
В данной статье рассматриваются попытка создания международной организации трудящихся женщин, предпринятая после Первой мировой войны, и отношение феминистского движения, профсоюзных объединений и западной дипломатии к этому проекту.
Перевел с английского Р. Х. специально для «Электронной библиотеки имени Усталого Караула».
Karaultheca, 2021